Спортивный агент Владимир Абрамов высказывается на тему низкого российского спроса на мигрантов с высочайшей заработной платой: он не считает это проблемой, говорит, почему он не стыдится слова негр, а также объясняет, почему в московских дворах больше не играют в футбол.- В буржуазной прессе не стесняются спрашивать с иностранцев – публикуется информация о связях с проститутками, троллят нашего Аршавина, предлагая почистить сортир. У нас дела обстоят несколько мягче, почему?
- Во-первых, я не совсем понимаю претензии к Аршавину. Кому-то не нравится, что Андрею платят большие деньги? Это вопрос ущемленного самолюбия определенных людей, их задевает то, что ему платят большие деньги, а парень не играет.
- Но представьте, что в Питере букмекерская контора повесила такой плакат о футболисте «Зенита».
- Если, допустим, плакат повесили про Халка, то ничего не будет. Он еще не свой в доску. И возвращаясь к истории с Аршавиным, замечу, что в Англии зависть и ненависть к России сильна, русофобия – их старая болезнь. Там считают, что пусть этот, с их точки зрения, бездельник бездельничает в России. Кроме того, русский мир в Лондоне – не тот, что польский мир. Мы не поляки, которые тихо-мирно живут. А англичане любят быть первыми, с русскими это не получается. Мы просто богаче, и нас там уже много – под 200 тысяч.
- Читатели часто обижаются, когда мы с вами употребляем слово негр. Давайте внесем ясность – это расизм.
- Совершенно не согласен, такое мнение – разжигание расовых страстей. Я негров всю жизнь называл неграми, и когда в Африке долго жил, и в Европе. Негр и черномазый – большая разница. Некоторые этого не понимают. Другое дело, что, наоборот, черный национализм получил очень мощное развитие – нигерийки и нигерийцы у себя в стране ведут себя нагло. Эта раса прет в Европу, и к нам бы они пришли, не будь в России такие сильные морозы.
- Не считаете, что у нас эта тема перегрета?
- Считаю. Мы так хотим понравиться Европе, Штатам, что начинаем говорить нормально. Боимся сказать «на Украине», стараемся лизнуть лишний раз. Боимся назвать негров неграми. Есть песня – «Лиловый негр вам подавал манто», которую поет великий певец и актер Вертинский. Русский человек не был националистом, мы не были колонизаторами, мы не колонизировали, не сосали Африку, как это делали англичане, французы и американцы. Они все время извиняются, а нам не за что.
Мы хотим говорить так, как считаем нужным – называя просто цвет кожи, и не имея под этим ничего другого. Мне понравилось выступление одного журналиста – мы все время настолько боимся Европы, что нас упрекнут в разжигании расовой темы. В этом плане уже загнали американцев, они там боятся назвать цвет кожи. Нам стыдиться и бояться упреков нечего, почему мы сами себя загоняем в эту клетку?
- Кто из мигрантов, играющих в российском чемпионате, сильно переоценен?
- Вагнер. Мы слишком его зализываем. Он весь какой-то сахарный. Лижем его, а он аж ходуном ходит. У нас аж дуреют от того, какой он великий.
- Что будет, когда в Объединенном чемпионате отменят лимит на легионеров?
- Появится естественное стремление болельщиков противостоять помыслам своих клубов. Да и у руководителей клубов нет стремления превращать свои клубы в африканское гетто. Это не нужно, руководители хотят максимально повысить боевитость своего клуба.
- А нужен ли там лимит?
- Я сторонник большего количества россиян. Это немного наивно, но вот так. Но в Объединенной лиге он, наверное, не нужен. Великий процесс создания великой лиги, где будут команды с большими деньгами, способные покупать любых футболистов, не приведет к уменьшению числа россиян в команде. Мы идем к либеральному футболу. Но если мы хотим видеть публику, нужно следить за своей историей, своими футболистами. Это саморегулируемый процесс, который прекратит болтовню о лимите на легионеров.
- А в России тем временем закрываются футбольные школы. Читатели пишут – детям играть негде, в маленьких городках футбол умер.
- Это такой же миф, как и якобы борьба клана Миллера против Толстых и РФС. В детстве главное – это игра. Раньше игра была в прямом смысле слова – реальная. Раньше, в мое и Евгения Серафимовича времена, телевидение начинало работу в 5 часов дня учебными передачами, а в 7 показывали либо футбол, либо кино, а в полдвенадцатого ТВ выключалось. И единственной формой контактов между детьми была игра – в том числе и в футбол.
Сейчас в эпоху интернета мир перевернулся. Мой внук знает все футбольные команды, составы – благодаря играм. Но играет он виртуально, а на поле выходит не так и часто. Рядом с домой у меня отличная хоккейная площадка – классный лед, освещение, играй хоть всю ночь… Но выходят во двор 5 мальчиков и 2 девчонки. Это из трех восемнадцатиэтажек!
- Только в этом дело – в компьютерах и интернете?
- Нет, не только. Детей мало. У меня есть одноклассница, живет на Каховке в Москве. Она рассказала, набрали в первый класс 13 человек -- ее внука Богдана и 12 таджиков. Просто нет детей, которые бы играли в хоккей и футбол. Условия есть, а детей нет. Есть только мигранты. И дети идут не во двор, а в секции. Там условия лучше. И в этом плане я разделяю позицию нашего Президента, который особое внимание уделил в школьной программе физкультуре. Дети, закончив школу, должны стать не только умными, они должны остаться здоровыми.
Советский спорт
