– После выпуска из локомотивского интерната Кокорин ушел в «Динамо», а вы остались. Почему?
– Если в двух словах, то Саша и «Локомотив» не сошлись по условиям контракта. Я же остался и сразу после школы попал в основу, к Рахимову. Следующие два года практически только с главной командой и работал. Отношение ко мне изменилось, когда пошел последний год моего контракта, тогда меня перевели в дубль.
– После школы «Локомотив» большой контракт предложил?
– О деньгах вообще не думал, тем более мне и так предложили больше, чем большинству, так как я хорошо играл. Просто видел перспективу, основной состав все-таки.
– Зимой 2012 г. вы перешли в «Ростов». Не устроили условия нового соглашения с «Локомотивом»?
– Не в деньгах дело, я в «Ростов» ушел на такие же условия. Заканчивался контракт, и не было конкретики. Ольга Смородская вообще никогда со мной не разговаривала, хотя я тренировался с основой. В итоге в последний момент предложили остаться на тех же условиях. Смысла не видел, так как была постоянная чехарда с тренерами и на меня никто особо внимания не обращал. А в «Ростове» сказали, что рассчитывают на меня, поэтому долго не сомневался.
– После вашего ухода Ольга Юрьевна сказала, что Нуров, Дьяков и Полоз не смогут реализовать свой потенциал. Обидно было?
– Как я мог обидеться на человека, с которым никогда не разговаривал? Знаю себе цену и понимал, что у меня есть будущее в футболе. Мне все равно, что она тогда сказала. У каждого есть право на свое мнение.
– Дьяков рассказывал мне про кашу, которой стали кормить команду, после того как Ольга Юрьевна стала президентом. А чем она вас удивила?
– Когда она заняла свой пост, стала следить за расходами. Например, у нас поменялся сорт мыла. Еще пицца появилась, которую всем нужно было есть. Это продолжалось два-три месяца, а потом все вернулось на круги своя.
– Как относитесь к тому, что сейчас происходит в вашей бывшей команде?
– Меня это абсолютно не касается. Первое время я переживал, а сейчас все сошло на нет. Я игрок «Ростова».
