До старта чемпионата Европы остается все меньше времени. Для нашей сборной (СССР, СНГ, России) это будет юбилейный, десятый по счету еврофорум! «Спорт» вспоминает предыдущие турниры вместе с главными действующими лицами.
— Отборочный этап и финальная стадия чемпионата Европы пришлись на время падения железного занавеса, перестройки. Как это сказалось на сборной СССР?
— Никак не сказалось. Формирование команды, взаимоотношения между федерацией и тренерским штабом — все осталось прежним. Политика не могла повлиять на спортивную составляющую подготовки сборной. Единственное изменение, к тому же в лучшую сторону, касалось того, что мы получили возможность самостоятельно определять сумму премиальных для футболистов. Поскольку начали получать от УЕФА денежные отчисления за участие в финальной стадии чемпионата Европы, то половину суммы решили отдавать игрокам в качестве премиальных.
— На днях футболисты сборной России договорились с РФС, что премиальные будут одинаковыми для всех. А как тогда распределялась их выплата? Получили какие-то суммы Иван Вишневский, Вячеслав Сукристов и Сергей Дмитриев, которые вообще не появлялись на поле?
— Да. Премиальные получали все, но в зависимости от вклада: кто играл регулярно — 100 процентов, кто только попал в заявку — 75, а те, кто в итоговую заявку не попадал, — 50.
— О каких суммах идет речь?
— Честно говоря, не помню уже точных цифр. За весь турнир мы заработали порядка 4,5 млн долларов, из которых 2,5 млн были переведены команде (игроки сборной СССР не подтверждают данные цифры).
— Насколько велико было желание футболистов уехать на Запад, могло ли это стать дополнительной мотивацией?
— Массового оттока тогда еще не было, ведь мы только вставали на рельсы хозрасчета. Да, появился интерес к нашим футболистам, и тот же Александр Заваров уехал в «Ювентус», Вагиз Хидиятуллин отправился в «Тулузу», а Ринат Дасаев — в «Севилью»… Но игроки сборной не видели в этом какого-то дополнительного для себя стимула. Они просто хотели отстаивать честь страны.
— Большой резонанс вызвали слова Константина Зырянова, заявившего, что сборная России никому ничего не должна. Мог ли кто-то из «сборников» конца 1980-х сказать что-то подобное?
— Костя не первый, кто делает такие заявления. Мне сразу на ум приходят девочки из биатлонной сборной, которые говорили что-то подобное (Екатерина Юрьева на Олимпийских играх в Ванкувере). Бывает, что спортсмены срываются, когда им говорят, что они должны победить или кровь из носа завоевать медали. Не стоит забывать, что психология игроков советской команды разительно отличается от психологии игроков нынешних. В то время чувства патриотизма и коллективной ответственности были развиты поострее. Спортсмены понимали, что их достижения — это заслуга и других людей. А сегодня люди отошли от тех канонов: «Да, мы хотим выиграть, но если не выиграем — не обессудьте». Те же хоккеисты постоянно говорят о своей персональной ответственности перед страной и болельщиками — от футболистов мы такого практически не слышим. У первых присутствует преемственность поколений, в том числе и в плане морально-нравственных отношений. Сборная Лобановского 1988 года, пожалуй, последняя в нашей истории, хранившая понятия патриотизма и долга.
— К вам как к председателю федерации обращались какие-либо советские клубы с просьбами по продвижению кого-то в ряды сборной?
— Это было исключено. У нас существовал тренерский совет, в который входили все главные тренеры клубов высшей лиги. Они принимали коллегиальное решение по кандидатам, список этот предоставлял наставник национальной команды. Затем уже исполком федерации этот состав утверждал. За все 26 лет работы в футболе я ни разу не испытывал давления со стороны клубов или политических деятелей.
— В заявке на Евро было 11 футболистов киевского «Динамо», а могло быть еще больше, не получи травмы Яковенко и Яремчук. Это реалии того времени?
— И внутрисоюзные соревнования, и выступления киевлян на международных турнирах показывали, что они сильнейшие в стране. «Динамо» в то время доминировало благодаря своим великолепным футболистам.
— Почему Валерий Лобановский игнорировал народного футболиста Федора Черенкова?
— Валерий Васильевич не игнорировал Федора, а даже признавал выдающимся футболистом. Но у Черенкова были определенные медицинские ограничения, из-за которых он и не приглашался в сборную. Какие? Не могу сказать.
— После жеребьевок топ-турниров среди журналистов и специалистов стало модным вычислять «группы смерти». В 1988-м наша сборная попала — или скорее «попала» — в компанию с Голландией, Англией, Ирландией. Могло ли быть хуже?
— Все понимали, что наша группа сильнейшая, но никто даже не думал о том, чтобы при возможном фиаско сваливать все на плохую жеребьевку. По играм с Францией и ГДР в квалификации было видно, что у сборной СССР большое будущее. Коленки у парней не дрожали.
— В первом матче с голландцами нам откровенно повезло или все же сработал план Лобановского?
— Нам откровенно не повезло в финале из-за сумасшедшего гола ван Бастена, а тогда, на групповом турнире, мы по делу обыграли великолепных голландцев.
— После ничьей с Ирландией советская пресса обрушилась с критикой. Газеты, большинство из которых работало под строгим взором идеологического отдела ЦК КПСС, писали: «По своему ли билету наша команда приехала в Германию?» Вы как-то пытались защитить игроков?
— Да-да, помню (улыбается). В то время не было такого нашествия прессы, как сейчас, — о сборной писали два спортивных издания да еще «Правда» с «Известиями». Мы пытались находить общий язык, демонстрируя на конкретных примерах, что это не провал, а объективный факт, ведь до этого был тяжелейший матч с Голландией.
— Действительно ли наших болельщиков почти не было на том чемпионате?
— Мы привыкли к подобному в матчах на чужом поле. Зато ребята могли действовать без оглядки на трибуны. Ведь болельщики могут приносить как пользу, так и вред.
— Сборная жила в полной изоляции?
— Да, нам предоставили базу Немецкого футбольного союза. Там были великолепные условия и для тренировок, и для реабилитации. Что же до закрытости, так в то время это было само собой разумеющимся. Можно сравнить с условиями в Новогорске — ведь туда мы тоже не пускали кого попало.
— Вас самого не поразило, насколько уверенно в полуфинале наши победили итальянцев? Эта была лучшая игра сборной на том турнире?
— Игра с Италией получилась просто эталонной! Колоссальный прессинг на протяжении всех 90 минут, ни минуты покоя, ни одного метра свободного пространства — наши просто смяли итальянцев! Да, безусловно, лучшая игра.
— Что стало основной причиной поражения в финале?
— Мне кажется, что команда выдохлась еще перед игрой. Футболисты посчитали, что выполнили задачу, прыгнули выше головы, выйдя в финал. Ни Симонян как начальник команды, ни Лобановский не смогли зажечь подопечных на решающую битву.
— Валерий Васильевич сразу после игры стал защищать подопечных от нападок некоторых руководителей федерации футбола. Какой позиции придерживались вы?
— Не было произнесено ни одного грубого слова — высказаны лишь благодарность и признательность за проделанную работу. Я сразу отметил при разговоре с Лобановским, что его заслуги войдут в историю советского футбола.
— На том чемпионате практически не было судейских скандалов в отношении сборной СССР. Сказалось ваше влияние на УЕФА или это связано с чем-то другим?
— Да, я занимал высокую должность вице-президента ФИФА, но это никак не сказывалось на сборной, потому что судейскими вопросами я не занимался.
— Многие болельщики до сих пор спорят, кому больше принадлежит европейское серебро 24-летней давности: Украине или России?
— Может, у болельщиков судьба такая — устраивать споры на пустом месте? Ну какие могут быть разделения на украинцев или русских, когда мы были одной страной — СССР? Да, вклад украинских футболистов больше, это однозначно. Но мы можем также говорить о победе на Олимпийских играх — 1988, когда костяк команды Анатолия Бышовца составляли представители московских клубов. Но не стоит фокусировать на этом внимание и разжигать страсти. Наша сила в единстве!
Вячеслав Колосков: Лобановский и Симонян не "зажгли" игроков на финал
