- Родились в Санкт-Петербурге — это как получилось?
- Так же, наверное, как у Александра Сергеевича Пушкина, — предки постарались, — отметил Идову. — Мои родители приехали в Ленинград во время перестройки — учиться, здесь и познакомились. На свет я появился в 92‑м. Папа, кстати, чистокровный нигериец, а вот мама — наполовину русская, она врач — до сих пор в Мариинской больнице работает. Так что генетически я на ¾ африканец, но все равно считаю себя русским. Все-таки здесь родился, культуру петербургскую как губка впитал, все друзья — русские. Был, правда, период, когда мы уезжали в Нигерию — три года там прожили. Но потом решили вернуться — мне тогда шесть лет исполнилось. Только представьте: из знания языков — один инглиш, а мне совсем скоро в школу. Но ничего, буквально за полгода переучился, языкового барьера как не бывало. В общем, в «Смену» меня папа уже «русифицированным» отвел.
- И как в «Смене» встретили темнокожего петербуржца?
- Команда у нас была хорошая, очень дружная. Никому и в голову не приходило дразнить меня из-за цвета кожи. Более того, если бы кто из соперников позволил себе оскорбление по расовому признаку, наваляли бы прилично. В команде меня, кстати, называли сникерсом и обезьянкой. Но это ж шутя, по-свойски… В мужском коллективе как без прозвищ? И драться, бывало, дрался, но это были обычные мальчишеские разборки. Пошутил над кем-нибудь, он не понял, ну и понеслось… А так — я вообще обычно миротворцем был, всех разнимал.
- Футболистом «Зенита» вы так и не стали. В питерском клубе, кстати, вообще никогда не было африканских игроков. Как думаете, это совпадение?
- Когда еще в школе учился, меня подбадривали: мол, давай, дружище, чекань мячик, первым темнокожим зенитовцем станешь! Когда подрос, начали доходить какие-то слухи, разговоры. Потом у меня появился агент, который стал намекать, что конкретно мне будет тяжело попасть в «Зенит». А потом уже сказал напрямую: «Брайан, в клубе существует определенная политика, так что именно тебе это не светит». К тому моменту я и сам начал догадываться что к чему и уехал в «Амкар». Не пытаюсь сейчас придумать себе оправдание: мол, не попал в «Зенит» только из-за того, что там не жалуют темнокожих. Понятно, что, будь я на голову выше игроков основы, носил бы сейчас сине-бело-голубую форму. Но на том этапе такая политика могла мне помешать.
"Советский спорт"
