— Вы впервые были на «Петровском», «Зенит» выиграл 4:1. Какие матч оставил впечатления?
— Был впервые, да, и матч вышел просто блестящим. Меня особенно впечатлил Халк — его в игре своими глазами я тоже увидел впервые. Он очень, очень силен с мячом, и в то же время отобрать его у него просто невероятно сложно. Он — настоящий танк с прекрасной техникой. И, конечно, из патриотических соображений я был рад увидеть своих соотечественников Акселя Витселя и Николаса Ломбертса. Последняя вещь, которую я слышал о Николасе — то, что он слегка расстроен, что тренер сборной Бельгии ни разу не приезжал в Петербург, чтобы посмотреть его в деле. Но прежде я слышал о нем и много хороших отзывов, и могу сказать, что сегодня оборона «Зенита» действовала уверенно. Немного удивило разве что то, что Николасу не хватило скорости, чтобы догнать нападающего «Краснодара», когда тот забивал гол.
Вторая половина игры мне тоже понравилась. Обидно, что Витсель получил повреждение, поскольку действовал он не очень свободно. Это можно было легко заметить. Как и то, что, когда его заменили, «Зенит» начал играть намного быстрее. И, конечно, меня очень впечатлила атмосфера и поддержка. Все было прекрасно. Знаете, я думал во время матча, что на трибунах действительно чувствуется, как близко арена находится к воде, морю. Ты слышишь этот запах, видишь это небо, полную луну... «Зенит» — команда настоящих моряков!
— Игра при этом получилась достаточно агрессивной — были и конфликты, и стычки. Вы драму на поле увидели?
— Конечно. Я специализируюсь на Шекспире, и, собственно, по этой же причине люблю и футбол. Я играл сам, когда был младше, и всегда видел на поле много драм. Речь не только в конфликте в его физическом смысле, но и в психологии. Спортивные комментаторы обычно об этом не говорят, но на самом деле можно увидеть, как игроки легко определяют, у кого что-то в этом смысле не получается. Например, тот же Витсель — в первом тайме его несколько раз сильно ударили, сбили с ног, поскольку психологически он не включился в игру вовремя, не вошел в нее с головой. Уступал в дуэлях, не бился за потерянные мячи. Легко заметить, как игрок испытывает сложности не только с игрой самой по себе, но и со своим менталитетом. И это то, что мне нравится в футболе больше всего. Вот это его большая драма. Это театр, и я люблю его.
— «Зенит» сейчас борется за первое место, матч с «Краснодаром» определял очень многое. Вы ощутили это давление и интенсивность решающей части сезона на трибуне?
— Я думаю, что во втором тайме да, конечно. В первой половине вы могли видеть, что соперник противостоял «Зениту» довольно грязно. Игроки «Краснодара» не пытались победить, но просто удержать ничью, препятствовали любому движению и при первой возможности валились на газон, чтобы сбить ритм. Но, как мне показалось, «Зенит» сохранил в этой ситуации хладнокровие. Игроки просто приняли ситуацию такой, какая она есть, искали возможность забить и добились своей цели. А затем увеличили темп и прибавили в агрессивности. И в этом чувствовался новый дух команды.
Знаете, я следил за «Зенитом» эпохи Адвокаата, поскольку помнил его еще игроком. Не знаю его лично, но сам играл в футбол, когда он выступал в первой бельгийской лиге. И с тех пор я восхищаюсь людьми, которые не были такими уж отличными игроками, но стали невероятными тренерами. Ван Гааль и тот же Адвокаат — яркие примеры. Они доказали, что в наше время тренер должен обладать не только профессиональными качествами, но и уметь находиться в центре внимания. Как Моуриньо или ван Гааль. Они тоже делают шоу, и оно имеет немало общего с театром. Они оттягивают на себя прессу, развлекают ее, и становятся своего рода телохранителями, встающими между медиа и теми молодыми ребятами, которые сегодня играют в футбол. Тренерам нужно их защищать. Так вот я следил за «Зенитом» с тот момента, как Адвокаат был здесь, затем, еще больше, — с того момента, как здесь заиграли Ломбертс и Витсель, и я видел домашний матч против «Боруссии», который сложился ужасно. Поэтому я полагал, что команда находится сейчас на стадии спада. Но то, что я увидел сегодня, — это отличный дух, и это было приятное зрелище.
— То, что вы сами играли в футбол, повлияло на ваше увлечение театром?
— О да. Как и футбол, театр — это командная игра. Это коммуникация, это энергия, это концентрация. В любой момент, когда кто-то из актеров теряет концентрацию, и зритель незамедлительно чувствует потерю ритма. И в футболе все то же самое! Если ты потерялся на, скажем, три секунды, это может быть фатальная ошибка. Я играл полузащите, и, спасибо этому опыту, теперь у меня есть отличное ощущение пространства вокруг себя. Я стал актером, но после пяти лет в национальном театре в Антверпене почувствовал себя настолько пресыщенным и понял, сколько плохих режиссеров я встретил, что решил: я справлюсь с этим сам намного лучше. Так что я начал ставить спектакли, исходя из своей естественной в том потребности. То же самое можно сказать и о футболе: когда ты уверен, что мяч движется в нужном направлении, когда уверен, что именно сейчас ты должен ударить, чтобы забить гол, бери и бей! Все только в твоей голове. Футбол — игра духа, спор двух желаний победить. Это видно на примере таких игроков, как Халк. В том, как он сражается. Взять, например, его второй мяч — это же был блеф! Он же просто зарядил по деревьям, всем тем телам, что находились на его пути, потому что от кого-то из них мяч мог и отскочить в ворота. И все сложилось! Такие вещи — это сила духа, концентрация, и все они имеют очень много общего с театром. Это вера в то, что все, что ты делаешь, искренне, и аудитория отвечает тебе тем же.
— Вы специализируетесь на Шекспире, знаменитом своей трагичностью. Его трагедии можно найти аналоги в футболе?
— В известном смысле Шекспир — это история о выживании. О попытке остаться королем, например. Есть разница в трагедии в театре и трагедии в футболе. Трагедия в футболе может произойти когда ты играешь очень важный матч и уступаешь в нем. И после свистка ты видишь прямо на стадионе разницу между болельщиками команды, одержавшей победу, которые радуются, и проигравшей — они грустны. А в театре ты на самом деле всегда на стороне лузеров. Театр заставляет тебя сопереживать лузеру на сцене и таким образом — всему человечеству. Это и драма, и конфликт, но вот победителей в театре нет. Сила его — именно в этом чувстве, сопереживании, которое он создает. Всегда найдется бык, который должен умереть на арене.
— Болельщики «Зенита» известны своими перфомансами — баннерами, песнями, кричалками. Вы увидели в них часть зрелища?
— О да, абсолютно! Я был удивлен, вы знаете, поскольку помнил российский футбол еще по советским временам, и тогда в него и играли, кажется, одни солдаты, и на трибунах сидели они же. Такие очень профессиональные солдаты. Когда «Андерлехт» приезжал в Россию, трансляция немного пугала тем, как на стадионе, во-первых, холодно, а во-вторых, очень дисциплинированно. Потому я был очень удивлен увидеть настолько открытую и яркую публику. И болельщики здесь — это те люди, которые знают, что футбольные матчи — это не только игра, но и развлечение, которое ты создаешь в том числе сам себе. Я помню, что когда и сам был моложе, лет 45 назад, то входил в число таких хардкорных фанатов «Антверпена». Мы ходили и на домашние матчи, и на выездные. И мы были хороши. День игры — это был тот день, когда необходимо было петь, идти на стадион с флагом, и раздражать этим флагом болельщиков другой команды, потому что флаг у меня был огромный. Такие вещи — это настоящий обмен энергией. Мне было приятно увидеть, как поют и танцуют болельщики «Зенита». И, знаете, мой хореограф тоже пританцовывал, когда они пели.
— Расскажите, в чем для вас заключается успех публичного действия? В том, насколько правильно делают все актеры, или в том, как реагирует на это зритель?
— И в том, и в другом. Допустим, ты ставишь что-то, и проходишь через множество непростых репетиций, ругаешься с актерами, а в итоге добиваешься огромного успеха. И с другой стороны, ты можешь прекрасно работать, готовиться в полной уверенности, а зрителю твоя работа не понравится. Это непредсказуемая вещь. Успех — не формула, которую можно записать на доске. И у футбольного тренера тоже нет такой формулы, которую достаточно использовать, чтобы всегда побеждать. Нет. Важно, чтобы и звезды сошлись верно, и энергия, и настрой, и дух — все присутствовало на своем месте. В футбол играют живые люди, и это такой же процесс собмена эмоциями, энергией, как и в любой другой группе. Я действительно счастлив, когда мне удается поставить такое шоу, на которое все смотрят одинаково. Когда одновременно с актерами затаили дыхание все вокруг, когда все чувствуют одну эмоцию. И в этом плане у театра с футболом очень много общего.
ФК "Зенит"
